Анонс от театра:
"Юный поручик – "фендрик", как таких называют в полку, – влюблен в "чудесную, необыкновенную женщину". Она замужем, но несчастлива. Ей нравятся ухаживания юноши, однако ее единственная подлинная страсть – стремление пропихнуть туповатого муженька в академию генерального штаба и уехать из этого "гадкого местечка" в Петербург...
Спектакль поставлен по известной повести Куприна, в свое время наделавшей много шума среди русского офицерства. Армия и вправду изображена здесь не в лучшем виде, но в нашей инсценировке эта линия обозначена лишь пунктиром. Нам интересно показать не ужас жизни по уставу, а любовь, переворачивающую жизнь. Любовь, от которой невозможно отвернуться даже самому расчетливому человеку. Любовь, для которой смерть – не жертва, а радость свершения.
В спектакле использованы песни Александра Вертинского, при всей своей салонной сентиментальности абсолютно естественно вошедшие в очень земную материю Купринского реализма.
Постановка Игоря Попкова и Татьяны Трусовой.
В ролях: Владимир Веревочкин, София Елфимова, Михаил Полежаев, Наталья Дергачева, Алексей Ларионов, Артем Цыкин.
Подробности по тел.: (985) 199 3989"
Встреча ВКонтакте
Кадры из спектакля
- Мы ведь все вместе, - пояснила Шурочка. - Я бы хоть сейчас выдержала экзамен. Самое главное, - она ударила по воздуху вязальным крючком, самое главное - система. Наша система - это мое изобретение, моя гордость. Ежедневно мы проходим кусок из математики, кусок из военных наук - вот артиллерия мне, правда, не дается: все какие-то противные формулы, особенно в баллистике, - потом кусочек из уставов. Затем через день оба языка и через день география с историей.
Но подумайте только, какое счастье - стоять целую ночь на другой стороне улицы, в тени, и глядеть в окно обожаемой женщины. Вот осветилось оно изнутри, на занавеске движется тень. Не она ли это? Что она делает? Что думает? Погас свет. Спи мирно, моя радость, спи, возлюбленная моя!.. И день уже полон, это победа!
Ромашов придвинулся, к ней ближе. Ему казалось, что от лица ее идет бледное сияние. Глаз ее не было видно - вместо них были два больших темных пятна, но Ромашов чувствовал, что она смотрит на него.
- Это сказка! - прошептал он тихо одним движением рта.
- Да, милый, сказка...
Ромашову казалось, что все сегодняшние происшествия следуют одно за другим без перерыва и без всякой связи, точно перед ним разматывалась крикливая и пестрая лента с уродливыми, нелепыми, кошмарными картинами. Опять однообразно завизжала скрипка, загудел и задрожал бубен. Кто-то, без мундира, в одной белой рубашке, плясал вприсядку посредине комнаты, ежеминутно падая назад и упираясь рукой в пол.
- Не-говори так... не надо... мне больно, - произнес он печально. - Ну, хочешь, я завтра откажусь от поединка, извинюсь перед ним? Сделать это?
Она помолчала немного. Будильник наполнял своей металлической болтовней все углы темной комнаты. Наконец она произнесла еле слышно, точно в раздумье, с выражением, которого Ромашов не мог уловить:
- Я так и знала, что ты это предложишь.